Представитель Концерна МАНС выступил в эфире радиостанции Столица ФМ

7 июля 2015 г. в совместном проекте ИА "Росинформбюро" и радиостанции Столица ФМ — программе "Другими словами", выступил Юрий Николаевич Кораблев, заместитель генерального конструктора ОАО "Бортовые аэронавигационные системы".
— Чем занимается ваше предприятие, и какие у вас новинки, что интересного вы производите?
— Наше предприятие образовалось на базе кафедр Академии Жуковского, после того как ее расформировали. Высокопрофессиональные люди собрались в единый коллектив, и была образована компания “Бортовые аэронавигационные системы“.
— То есть это была частная инициатива?
— Да. Мы занимаемся разработкой оборудования, его совершенствованием, ищем новые решения, которые есть в мире, для того чтобы применить лучшее для нас, для нашей родины, для армии.
— Академия Жуковского — это же военная академия и вы изначально, наверное, занимались системами для армии?
— Так и есть, и мы продолжаем это делать.
— Но и для гражданских тоже?
— Да.
— А какой процент для армии, какой для гражданских?
— Чтобы сделать изделие для военных, нужно пройти более сложный путь, нежели при изготовлении изделия для гражданских. Потому что при разработке оборудования для гражданской сферы, как правило, есть покупатель и он говорит, удовлетворяет ли изделие его требованиям, потребностям, и после он готов его покупать.
— Расскажите в какой момент покупатель “чувствует” вашу продукцию? К примеру, когда самолет взлетает, когда он садится?
— Мы производим не только бортовое оборудование, но и оборудование для авианавигационного обслуживания, то есть оно и в аэропортах стоит. Наиболее сложный этап полета — это посадка. Именно здесь нужно предоставить как можно больше информации летчику, диспетчеру, о том, что происходит вокруг. И на сегодня есть инструменты, которые позволяют обнаружить вихревые следы, турбулентности, которые возникают в районе аэродрома, дать полную картину метеорологической обстановки. Во-первых, так мы повышаем осведомленность самого летчика, во-вторых, мы даем возможность избежать нехороших ситуаций, которые могли бы произойти с этим самолетом. Если летчик информирован, значит, он вооружен – может уйти на второй круг, прекратить взлет и так далее.
— Но все равно это не заменяет самого летчика? Это не автопилот?
— У нас в компании есть свой экспериментальный аэродром, который находится в районе Орловки, Тверская область, и зачастую коллеги говорят, что приходят летчики, летающие на Airbus и так далее, приходят в выходной день, чтобы полетать. Я всегда удивляюсь, ведь они и так летают, должны бы уставать от этого. Мне объяснили, что у них на работе просто нет чувства полета из-за того, что все настолько автоматизировано. Конечно, это сложный инструмент, конечно, им управляют профессионалы, но чувство полета они отнимают.
— Вы же оснащаете своим оборудованием не только лайнеры и самолеты. Недавно вы оснастили вертолетную площадку. Где это, что это за площадка?
— В мировой практике есть такое понятие
— удаленное диспетчерское обслуживание. Есть аэродромы, на которых немного операций, посадок в течение дня, и держать там полную группу диспетчеров не имеет смысла, тем более сейчас есть средства видеонаблюдения, инфракрасного наблюдения. То есть можно собрать полностью информацию и передать ее на удаленное рабочее место.
— То есть фактически человек может сидеть дома?
— В специально оборудованном помещении, куда поступает информация, начиная от метеорологической и заканчивая тем, что он визуально видит. И, как это было продемонстрировано в Швеции, в городе Сундсвалль, в 150 км от аэродрома такое можно осуществить. Этот принцип мы переложили на нашу вертолетную площадку. Вокруг Москвы идет много военной стройки, развивается сеть вертолетных площадок Минобороны. И простое решение, которое позволило не держать постоянно группу руководства полетов, а дало возможность оперативно использовать вертолетную площадку, — это оснащение ее таким оборудованием. В центре может сидеть группа диспетчеров, которая будет все видеть, которые владеют информацией, о том, какая там погода, какая видимость, какие есть опасные явления.
— То есть человек с удаленным доступом видит все так, словно находится на месте?
— Да, верно. Тот же вертолет для госпиталя Вишневского. Есть понятие “золотого часа“. И этот госпиталь находится вблизи нескольких федеральных трасс, поэтому никто не знает, когда может потребоваться оперативность.
— Получается, что вы не только военным помогаете, но и врачам — спасать наши жизни?
— Фактически так.
— Какое оборудование вы туда поставили? Оно полностью произведено в России?
— Мы стараемся в условиях импортозамещения, что сейчас очень актуально, использовать отечественное оборудование. Это сложный путь, потому что в электроннокомпонентной базе в России сложная ситуация, многих элементов просто не производят у нас. Но мы стараемся по максимуму использовать отечественную элементную базу, из нее создавать отечественное же оборудование и в дальнейшем оснащать и гражданскую сферу и военную. Для военных это наиболее актуально, нам везде говорят, что надо максимально использовать отечественные элементы. Мы к этому идем, но порой приходится отработанные ранее решения полностью переделывать.
— Главное, чтобы была отечественная “мозговая” база. Она у вас есть.
— Да. В компании работает 15 докторов наук, 35 кандидатов наук, один профессор, есть свой научно-технический совет, достаточно компетентный. Мы занимаемся и научно-исследовательской работой. Это позволяет принимать решения и создавать изделия, которые носят в себе инновационное начало.
— Раскройте нам какие-нибудь секреты?
— Я могу сказать коротко лишь про то оборудование, про которое я вам рассказываю сейчас. Это оборудование позволяет повысить ситуационную осведомленность летчика или группы диспетчеров. Такое изделие нами и сейчас создается. В дальнейшем оно будет в нашей армии.
— И когда примерно этого ждать?
— Государственные испытания будут проводиться в 2017 году.
— Вы приняли участие в форуме “Армия-2015”. Какие итоги?
— Скажу, что этот форум
— форум профессионалов. Во-первых, было приятно встретиться со своими коллегами, друзьями, с теми, с кем мы работаем в этой области. Во-вторых, было полезно принять участие в круглых столах. Интересно было узнать, кто и чего достиг.
— То есть эта была встреча друзей, а не конкурентов?
— Это была встреча профессионалов, но все же конкурентов. Однако это здоровая конкуренция, правильная. И только в такой конкуренции может родиться хороший продукт.
— Много у вас конкурентов на внутреннем рынке?
— Достаточно.
— Чем вы их опережаете?
— Мы стараемся идти в ногу со временем. У нас есть представители, которые работают в международных комитетах: ИКАО, РТС и т.д. Мы начинаем работать с оборудованием, когда для него еще международные стандарты разрабатываются. И с этого момента мы уже включаемся в работу, в том числе и в разработку самих стандартов.
— Сильно ли по вам ударили западные санкции?
— Я бы не сказал, что это как-то кардинально повлияло на нашу работу. Единственное, что мы пересмотрели, это подход к элементной базе, который мы используем.
— Многое ли пришлось менять?
— Достаточно. У нас было высокотехнологичное оборудование американского и французского производства, которое мы применяли ранее, а теперь, к сожалению, этого нет. Но сейчас в ногу со временем идет Китай. Я считаю, что это наши друзья, наши партнеры, они нас не бросят. Однако нельзя сказать о том, что введенные западные санкции отбросили нас на несколько лет назад. Всегда, когда мы работали на оборонку, мы старались идти путем минимального использования импортных комплектующих. Все это должно производиться в России, должен быть определенный запас.
— А с продажами за границу проблем не возникло?
— Сейчас проходят тендеры за рубежом, мы участвуем в них и даже выиграли один из тендеров на поставку ветрового лидара, который отправится в Италию. Я не вижу тут никаких проблем.
— И запреты здесь не причем?
— Запреты тут не причем. Ведь речь идет о гражданском оборудовании. Тем более оно качественнее и дешевле. Почему бы им его не иметь?
— А ваше оборудование дешевле западных аналогов?
— Да, у нас есть такое оборудование.
— За счет чего достигается эта дешевизна?
— У нас есть опыт, и в области производства такого рода оборудования не многие компании в мире это делают. А мы делаем, мы продаем, нас знают. И тот, кто сейчас начнет с нуля он просто потратит время, ведь у нас уже серийное изделие.
— Помогает ли вам государство? И можете ли вы рассчитывать на такую помощь?
— Компания может заработать деньги всегда, если она этого хочет. И государство платит деньги за то, чтобы выпускалась продукция. Государство платит и за научно-исследовательские работы, мы этим тоже занимаемся. Все это мы делаем с удовольствием. Мы постоянно совершенствуем наши навыки, получаем определенные знания, которые в дальнейшем можно будет применить на практике.
— То есть существует госзаказ?
— Госзаказ есть. Он успешно работает. И в последние годы этому вопросу уделяется много внимания.
— Какие ваши изделия больше всего востребованы со стороны Министерства обороны РФ?
— Мы разрабатываем определенные системы, которые позволяют обеспечивать безопасность. Например, это изделия ТАВС — оборудование, которое позволяет летчику избегать столкновения с землей. Летчик видит рельеф, видит приближение к нему, информируется о том, что есть какая-то опасность. Это также всевозможное оборудование для метеорологического обеспечения: метеостанции, лидары, температурные профилометры. Такие вещи достаточно востребованы.
— Что такое лидар в двух словах?
— Лидар
— это лазер, который осуществляет сканирование воздушного пространства вокруг себя и позволяет определять зоны турбулентности, зону вихрей и т.д. То есть он видит эту тонкую структуру, которая витает в воздухе.
— И другие самолеты тоже видит?
— Конечно. Этот сигнал отражается от самолетов, но это будет как помеха для его работы.
— Получается, что на самолетах, которые столкнулись над Боденским озером, не было такой системы?
— Нет. Там стояло оборудование TCAS
— бортовая система предупреждения столкновений. В то время не была разработана процедура его использования.
— То есть, если бы ваше оборудование стояло на этих самолетах, столкновения можно было бы избежать.
Беседовали Илья Доронов и Игорь Барчугов.